Дневник московита поневоле

"Европа - это сад. Мы построили сад: все работает, это наилучшая из когда-либо созданных человеком комбинаций политической свободы, экономического процветания и социального сплочения. Три этих вещи вместе. <...>. Остальной мир, большая часть других стран мира - это джунгли.

Еврогей как обычно брешет. Когда-то я писал об экспорте энтропии - это наиболее общая формулировка для процессов в криптоколониальной системе. В этом перепосте описан один из субпроцессов.
<--------------начало перепоста------------>
Пишет golos_dobra

color=#000000>О северных орхидеях и тепличных условиях

В оранжереях Корнелльского ботанического сада я изучал одну любопытную разновидность северных орхидей — Cypripedium calceolus var. scandinavicus. Удивительные цветы: идеально симметричные лепестки, безупречная окраска, не встретишь ни одного дефектного экземпляра. Садовники гордились коллекцией и часто водили экскурсии, демонстрируя посетителям "естественное совершенство" этих растений.

Лишь через годы я понял обман. Северные орхидеи могли поддерживать свою показную равномерность только потому, что росли в искусственно созданной среде — с контролируемой температурой, дозированным освещением, тщательно сбалансированной почвой. А главное — их питала сложная система корней, протянутых к южным оранжереям, где в жестокой конкуренции боролись за выживание тропические виды.

Вчера читал исследование группы экономистов о так называемой "нордической модели". The Nordic model and income equality: Myths, facts, and policy lessons — заголовок обещал развенчание мифов, но сами авторы, похоже, попались в ловушку более изощренную, чем те, которые собирались разоблачать.

Статистика впечатляет: низкое неравенство в оплате труда, высокий уровень социальной защиты, "сжатие заработных плат" благодаря координированным профсоюзам. Экономисты методично препарируют этот феномен, как энтомолог разбирает крыло бабочки под микроскопом, пытаясь понять секрет его переливчатости.

Но самое интересное спрятано в сноске: "One perspective suggests that the Nordics benefit from innovation and risk-taking driven by less-equal countries. If all nations adopted the Nordic model, global innovation and growth might decline".

Вот она — правда о северных орхидеях. Их равенство паразитирует на неравенстве других. Их социальная гармония питается от корневой системы, которая высасывает соки из более жестоких экосистем.

Швеция производит мебель IKEA и музыку ABBA. Норвегия добывает нефть и выращивает лосось. Дания печет печенье и снимает сериалы про депрессивных полицейских. Все очень мило, очень равномерно, очень справедливо.

А Кремниевая долина изобретает технологии, на которых работают скандинавские заводы. Китайские рабочие штампуют детали для нордического благосостояния в условиях, которые шокировали бы стокгольмского социал-демократа. Конголезские дети добывают кобальт для аккумуляторов электромобилей Volvo.

Экономисты это понимают, но предпочитают писать об этом языком математических формул: "differences in the skill premium and other characteristics" explain wage compression, while "workforce composition by skills" explains little. Красивая абстракция, которая скрывает простую истину: скандинавское равенство работает только потому, что неравенство экспортировано в другие широты.

Cypripedium calceolus — растение-обманщик. В дикой природе оно встречается крайне редко и растет в симбиозе с грибами, которые паразитируют на корнях других растений. Орхидея кажется самодостаточной, но на самом деле существует за счет сложной подземной сети, которая высасывает питательные вещества из соседних видов.

Нордическая модель устроена аналогично. Высокие налоги и щедрые пособия создают видимость справедливого распределения, но вся система держится на том, что грязную работу делают другие. Неквалифицированный труд вынесен в Восточную Европу и Азию. Рискованные инвестиции — в англосаксонские страны. Экологически вредные производства — в третий мир.

Шведский инженер Volvo получает свою "сжатую" зарплату и наслаждается социальными гарантиями. Но болты для его автомобилей делает румынский рабочий за четверть шведской ставки. А литий для аккумуляторов добывает боливийский крестьянин, который никогда не слышал о "координированном профсоюзном движении".

Исследователи задаются вопросом: "Can this model be successfully emulated by other countries?" Наивный вопрос. Это все равно что спрашивать, может ли каждое растение в лесу стать орхидеей-паразитом. Если все станут паразитами, на ком паразитировать?

Помню разговор с одним датским социологом в Копенгагене. Он искренне недоумевал, почему другие страны не могут создать такую же справедливую систему, как у них. "Посмотрите на наши показатели равенства! На уровень счастья! На социальную мобильность!"

Я указал ему на китайские контейнеровозы в порту. "А что, если завтра Китай введет скандинавские зарплаты и социальные стандарты?" Он задумался на секунду, потом пожал плечами: "Ну, это же невозможно. У них другая культура."

Именно. У них другая культура — культура, которая позволяет датчанам наслаждаться своей "культурой равенства".

В ботанике это называется "экологической нишей". Орхидеи-паразиты могут существовать только потому, что большинство растений остаются честными фотосинтезаторами. Если все растения станут паразитами, экосистема рухнет.

Нордическая модель — это экологическая ниша в мировой экономике. Она работает именно потому, что большинство стран остаются в других нишах: кто-то производит, кто-то рискует, кто-то конкурирует, кто-то воюет.

Скандинавы нашли способ создать локальный рай, экспортировав ад в другие места. Это не хорошо и не плохо — это просто эволюционная стратегия, которая оказалась успешной в конкретных исторических условиях.

Но называть это "моделью для подражания" — все равно что предлагать всем цветам в саду стать орхидеями. Красиво, но невозможно. И если бы стало возможно — то очень недолго.

То ли еще будет.
<--------------конец перепоста------------>